После ссоры с мужем Милдред Пирс остается одна и ухаживает за двумя маленькими дочерьми. Она уже несколько лет не работает вне дома, но отлично умеет печь выпечку и продает торты и пирожные друзьям и соседям. Она хотела бы работать продавцом или секретарем, но такую работу найти трудно. Она приходит на собеседование к миссис Форрестер, чтобы стать ее экономкой, но становится ясно, что гордость не позволит ей занять столь низкое положение. В конце концов она понимает - к этому ее подталкивает подруга и соседка Люси Гесслер, - что ей никогда не получить ту работу, которую она хочет, и соглашается на работу официанткой в гашишном доме. Она умоляет Люси никогда не рассказывать ее дочерям, особенно старшей Веде, о том, какую работу она выполняет.
Милдред приносит в закусочную образцы своих пирогов, и они пользуются большим успехом у покупателей. Вскоре она получает заказ на 35 пирогов в неделю, и заказы начинают поступать и из других ресторанов. Веда обнаруживает ее форму официантки, и Милдред вынуждена признаться, чем она зарабатывает на жизнь. Эгоистичная Веда считает, что все это так унизительно. Милдред рассказывает ей, что планирует открыть собственный ресторан, и в итоге просит Уолли составить смету, во сколько обойдется ее открытие, но у него есть для нее другая идея. После развода с мужем Бертом ей удается купить и переоборудовать дом под ресторан. В свой последний день работы в закусочной она уходит пораньше, чтобы провести время на пляже с одним из клиентов, Монти Берагоном. На следующий день она возвращается домой и узнает, что ее младшая дочь тяжело больна в больнице.
После похорон младшей дочери Милдред сосредоточивается на открытии своего нового ресторана. Открытие проходит с большим успехом, и даже Веда, кажется, одобряет его. Для первого вечера все слишком напряженно, но на помощь приходят друзья. Когда появляется Монти Берагон, она узнает, что он довольно известная личность. Веда неравнодушна к нему. Монти рекомендует Веде нового учителя музыки, а Милдред решает начать копить деньги, чтобы купить ей нормальное пианино. После отмены запрета соседка Люси предлагает Милдред открыть в ресторане бар. Веда, недовольная наручными часами, которые мама подарила ей на Рождество, бунтует. Милдред обвиняет Монти в том, что он настроил Веду против нее.
Прошли годы, и Милдред стала довольно успешной бизнес-леди. Сейчас 1937 год, и она вместе с Люси, теперь уже партнером, собирается открыть свой третий ресторан на Лагуна-Бич после открытия второго заведения в Беверли-Хиллз. Веда выросла в привлекательную 18-летнюю девушку, но не менее эгоистична, чем взрослая. Она любит веселиться и гулять допоздна, но отказывается следовать советам матери. Теперь она думает, что хочет стать актрисой, и Милдред поощряет ее. Вскоре она беременна, но отец ребенка отказывается жениться на ней, оставляя Милдред в неведении, пока она не узнает, что что-то происходит от матери мальчика. Однако Веда хочет от мальчика и его семьи чего-то другого, кроме брака. Милдред выгоняет ее из дома, но через несколько месяцев, когда от нее не было никаких вестей, узнает, что Веда стала успешной певицей.
Милдред гордится успехами Веды как певицы, но обнаруживает, что ее дочь отказывается отвечать на телефонные звонки и письма. Она и Монти Берагон проводят некоторое время вместе, и она решает купить его старый семейный особняк. Они также решают пожениться, и Монти очень рад, когда Веда приходит на прием и поет для них. Однако успех только раздул эго Веды. Она получает множество предложений, будь то рекламирование товаров или пение в Нью-Йорке. Однако Милдред терпит серьезную неудачу в бизнесе, когда ресторан в Лагуна-Бич начинает терять деньги. Ей также приходится увеличить личные расходы, чтобы покрыть свои издержки. Она узнает, что Уолли Бурган и Ида вполне готовы отодвинуть ее на второй план. Милдред тратила свои деньги на Веду, и ее бывший муж Берт предлагает, чтобы Веда просто делала больше взносов. Ее мир рушится, когда она неожиданно возвращается домой. Это новое начало для Милдред, которая в итоге выходит замуж за старого красавца и начинает новую жизнь. Однако Веда остается неизменной.